Название: Stiletto Фэндом: ориджинал Автор: Даэ Специально для Desu.Moy.Su Рейтинг: NC-17 Жанр: детектив, кинк Размер: 13 ворд-страниц Статус: закончен, первая редакция Дисклеймер: моё Размещение: с разрешения автора Критика категорически приветствуется! Герой - Анри из второй части "Тот, Другой" Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Западный Кройдон — часть пригорода Большого Лондона, довольно-таки непрестижное место для жизни. Его населяют, преимущественно, малообеспеченные люди, много негров, арабов и всяческих маргиналов. Уровень уличной преступности в этом районе весьма высок. Одно преимущество – недвижимость довольно дешевая, но подобная экономия явно на большого любителя. Все дело в том, что муниципальное жилье часто предоставляется нуждающимся практически бесплатно. Бары Кройдона полны драгдилеров, проституток и любителей острых ощущений.
Наша история начинается в одном из закоулков Аддвик-роуд, у паба «Черный кот». Благодаря закону о лицензировании 2005 года, конкретно этот паб работает не до двадцати трех, а до часу. В одну прекрасную майскую ночь с пятницы на субботу к этому времени был принят последний заказ. Завсегдатаи допивали свое пиво, азартно соревнуясь в дартс, а бармен отправился выставлять мешки с мусором к контейнерам, стоящим в узкой щели, образуемой стенами соседних домов. Там, как всегда, было темно — городские власти пару раз пытались установить освещение, но фонари бесследно исчезали на следующий же день. Прежде чем нырнуть в потемки, бармен с десяток секунд прислушивался, поскольку переулок был часто посещаем ради определенных целей. Однако, все было тихо, и он решительно шагнул к бакам. Наступил на что-то мягкое, споткнулся и упал на липкий асфальт. От души выругавшись, бармен встал, повернулся рассмотреть причину падения в неверном свете, струившемся из проема, и остолбенел... Полицейские, вызванные им, попросили поработать сверхурочно — до трех ночи они осматривали переулок, тело, мусорные баки, опрашивали еще не разошедшихся посетителей. Картина вырисовывалась очень неприятная, кому-то придется наизнанку вывернуться, чтобы разобраться в этом чертовом деле.
Детектив-констебль Анри Моран проснулся в исключительно дерьмовом настроении. Вечер пятницы он провел с парой бывших однокурсников и большим количеством пива. Но, в отличие от них, не мог позволить себе переживать законное похмелье в постели. Эта суббота была для него рабочей. Ничего удивительного — с Анри, распределенным в отдел уголовных расследований полицейского участка Западного Кройдона полтора года назад, не церемонились. Высшее образование когда-нибудь даст ему возможность занять завидную должность в Службе столичной полиции, но начинать приходится с низов... Семь утра, бодун, съемная квартира с проточным водонагревателем, выдающим вялую струйку вместо нормального душа — понятно, что никакого желания послужить на благо общества у Анри сегодня не наблюдалось. Впрочем, до участка было двадцать минут ходьбы, а по пути можно заскочить в маленькую пекарню: взять круассаны и пару стаканов черного кофе. Пару — потому что Анри по старой доброй традиции приносил кофе не только для себя, но и своему наставнику, инспектору Джастину Экройду. Уже поднимаясь по ступеням здания, Анри чертыхнулся, вспомнив, что Экройд сегодня вкушает заслуженный отдых в своем загородном коттедже и появится только в понедельник. Вот так наш герой и оказался тем самым счастливчиком, получившим это дело.
На фотографиях, сделанных ночью в резком свете переносных прожекторов, все казалось неестественно четким, гипертрофированным. Тело молодого белого мужчины в, явно, дорогом светло-сером костюме. Найдено лежащим на спине, левая рука откинута в сторону, правая судорожно прижата к лицу. Кажется — жертва пытается вытащить что-то из левого глаза. Того самого, в который воткнут двенадцатисантиметровый каблук изящной лакированной красной туфельки. Вогнан по самую подошву. Причина смерти — летальное повреждение мозга колющим предметом через глазницу черепа. Суперинтендант Джон Виллис, вызвавший с утра Анри в свой кабинет, так объяснил ситуацию: - Понимаете, Моран, если сына депутата палаты общин находят убитым на задворках какой-то паршивой забегаловки, это совершенно не означает, что мы будем трубить общий сбор в субботу, прилагать все усилия и прочая, прочая... Но когда сверху начнут интересоваться (заметьте, я говорю «когда», а не «если»), мы отрапортуем, что по горячим следам... Что силами молодых и перспективных... Что лучшие кадры... Ну, а вы начните подготовительную работу для Экройда, в конце-концов у нас полно и других дел, кроме как возиться с богатенькими сосунками, пришитыми какой-нибудь шлюхой. - Но у меня запланирован опрос по тому ограблению лотерейного киоска и оформление бумаг для суда по делу Макроя... - Бросьте все! Возьмите в помощь пару констеблей и идите, ищите эту гребаную Золушку! Поторопитесь! Иначе нам не дадут спокойно делать наше дело — присматривать за канализационным отстойником, в котором мы с Вами имеем честь служить... И чтоб ни слова не просочилось к этим шакалам - газетчикам! Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Дело казалось безнадежным. Предполагаемое время смерти — с двадцати двух до двадцати четырех часов. Тело не передвигали. Следов сопротивления не нашли, смерть была быстрой: получив единственный удар каблуком в глаз, жертва упала и умерла через пару минут, содрогаясь в спазмах. Бумажник убитого оказался при нем, с немалой суммой денег, кредитками и водительскими правами на имя Крейга Риксона. «Астон-мартин» обнаружили припаркованным в семистах метрах от бара. Похоже, убитый приехал на Аддвик-роуд один, поставил машину и пошел... Куда? В «Черный кот» он не заходил. К приезду полиции ни одной ночной бабочки в окрестностях, естественно, не наблюдалось, но они традиционно стояли на соседней Кастор-стрит и наверняка пользовались удобным местечком у паба для минета по-быстрому. Всерьез рассчитывать на улики у мусорного контейнера — это даже не смешно. Единственное, в чем полиции, можно сказать, повезло — найдено орудие преступления. Но вот тут-то и начиналось самое странное. Туфля была в единственном экземпляре, правая и, по словам криминалистов, совершенно неношеная. Отпечатки пальцев на лаке — сплошная мешанина, отчетливо выделяются пальцы жертвы и еще два комплекта. Сильнее всего Анри поразили два факта: сорок первый размер обуви и ее качество. Марка уже была определена — такие туфли делались небольшими партиями и продавались в фешенебельном бутике на Оксфорд-стрит. Стоили они тысячу двести фунтов за пару. Острый каблук таил в себе титановый стержень диаметром три миллиметра. Эту форму называют шпилькой или stiletto. Такую вещь — невероятно дорогую, просто шикарную, могут позволить себе далеко не все. И, уж точно, не проститутки с Кастор-стрит.
Одного из констеблей Анри отправил расспрашивать о покойном семью, ближайших друзей и сослуживцев, другого — поискать свидетелей у паба и окрестностей. Как правило, подобные преступления совершаются на бытовой почве, и виновными оказываются знакомые жертве люди, сексуальные партнеры или родственники. Но что преуспевающий нотариус, постоянно проживающий в Ричмонде и имеющий отца-лейбориста в парламенте, мог делать в Кройдоне? Анри подозревал, что ничего существенного помощники не обнаружат. У Крейга, очевидно, были тайные дела, о которых вряд ли подозревали дома и на работе. На свою долю Анри оставил самое интересное — магазин обуви.
Сам Моран любил приодеться. Детективу не обязательно ходить на службу в форме, в отличие от обычного полисмена, хотя форма, конечно, у Анри была. Идеально подогнанная у хорошего портного, выглаженная, она действительно украшала его худощавую фигуру. Именно в таком виде Анри и решил посетить бутик. Его обычные темно-зеленые брюки, изумрудная рубашка из индийского хлопка и черная кожаная куртка годились для улиц Кройдона, но неуместно выглядели бы на Оксфорд-стрит. Поэтому он забрал свою машину со стоянки у участка (там она была в гораздо большей безопасности, чем перед домом, где располагались квартиры, частично оплачиваемые Службой столичной полиции, о чем знала каждая собака в пригороде), заехал домой переодеться и отправился в Вестминистер. Когда Моран появился в матовых стеклянных дверях с черными арабесками, навстречу уже летел управляющий — предварительный звонок из участка сделал свое дело: - Пойдемте в мой офис, детектив, мы начали просматривать счета. Я, правда не понимаю, в чем, собственно, дело... - Вы не могли бы показать мне новую пару интересующей нас модели? - Да-да, пожалуйста, одну минуту. Мари! Принеси коробку S vermillion. Извините, у нас осталась только две пары, это сороковой и сорок второй размеры. - Я не знал, что бывают женские туфли таких размеров. - Наша обувь имеет размерный ряд от тридцать четвертого до сорок второго, но пограничные экземпляры делаются по одной паре, ходовые размеры — не более пяти пар. Это почти эксклюзив. - Вы сохраняете имена покупателей? - У нас много постоянных клиентов, если человек расплачивался чеком или кредиткой — имя будет отражено в компьютере, но если платили наличными, регистрируется только дата. - Могу я посмотреть список? - Сейчас я распечатаю его для Вас, но прошу... Можно ли как-то уберечь наш салон от... - Ничего не могу обещать, это зависит от обстоятельств дела. Пока никаких контактов с прессой не было. Давайте оставим мой визит в тайне. А теперь не могли бы Вы... - И Анри посмотрел на дверь. Управляющий понятливо кивнул и вышел, оставив полицейского в собственном офисе наедине со списком, выползающим из принтера, и гладкой черной коробкой, исчерченной тончайшими красными линиями. Узоры на коробке напоминали не то сеть, не то лабиринт. У Анри ощутимо разболелась голова — последствие вчерашних неумеренных возлияний. Он достал из кармана фотографию, а потом открыл крышку. Да, это были они: красный, хищно блестящий лак, длинный тонкий каблук, заканчивающийся крохотной набойкой из супертвердого пластика, драпировка из кровавого атласа у изящного открытого мыска, черная подкладка. Мысль, посетившая детектива в тот момент, казалась верхом идиотизма, но Анри, внимательно прислушиваясь к звукам за дверью, присел за стол, быстро скинул правый ботинок, снял носок и попытался примерить туфлю. Втиснуть ногу оказалось нелегким делом, но, добившись результата, Моран с удивлением обнаружил, что обувь мала ему лишь самую малость. Он опасливо встал со стула и, придерживаясь за край стола, несколько секунд балансировал на шпильке. Сел, задумчиво хмыкнул, переобулся, уложил туфельку обратно в коробку и потянулся за списком. Четвертое снизу имя почти не удивило Анри. Единственную пару сорок первого размера приобрели полторы недели назад, расплатившись кредиткой Крейга Риксона. Выйдя из кабинета, детектив прошел в торговый зал, где на него уставились четыре встревоженных глаза. - Вы помните эту покупку? - Сейчас я проверю расписание, да, это была моя смена, но... - и Мари отрицательно покачала головой. - Часто ли ваши покупатели являются мужчинами? - Мы торгуем только женской обувью. Ну, иногда кто-нибудь приходит за подарком для жены, бывает, просто показывают листочек с размерами и названием модели. - А случалось, что мужчины сами мерили товар? - Нет, что Вы! По крайней мере, я еще никогда такого не видела... - Будьте так добры, Мари, и Вы, сэр, оставьте свои отпечатки на этом листе, нам крайне необходимо исключить лишние следы... Распишитесь вот здесь... Нет, это не будет отражено в базе, после окончания дела лишние материалы уничтожат. Моран в самых изысканных выражениях поблагодарил управляющего и продавщицу за помощь следствию, сказал, что список покупателей будет приобщен к делу, и еще раз попросил не распространяться о своем посещении. Провожая полицейского до выхода, управляющий, с облегчением человека, только что завершившего неприятный разговор, попытался сменить тему: - Знаете, я все думал, где я мог Вас раньше видеть... И только сейчас понял — Вы похожи на молодого Венсана Касселя, он еще играл того аристократа в «Братстве Волка»... - Вот как? - Анри слышал это сравнение уже не в первый раз, и не сказать, чтобы оно ему особенно льстило. Он выдавил из себя прощальную улыбку и отправился обратно в участок. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Теперь он внимательно изучал результаты вскрытия. В разделе первичных физических обмеров и в описи одежды нашлись интересующие его цифры. Жертва носила сорок второй размер обуви. Анри схватился за телефон: ему срочно требовалась консультация патологоанатома. - Сэр, меня интересует кое-что по Риксону. Эта туфля... Могло случиться так, что она принадлежала убитому, несмотря на разницу в один размер с его ботинками? - Действительно, фактический размер обуви зависит от ее марки и удобства ношения, но в данном случае... У меня самого была такая мысль, и я ее уже проверил. Кроме длины стопы есть еще и полнота. Нет, убитый не смог бы натянуть туфлю даже с мылом — слишком широкая нога.
Оставалось только послать запрос в компьютерный зал отдела по борьбе с экономическими преступлениями Нового Скотленд Ярда на проверку всех покупок Крейга, связанных с обувью, хотя бы за последние три года. Это был, практически, акт отчаянья, но, после нулевого результата поквартирных опросов на Аддвик-роуд и разговоров с семьей покойного, Морану ничего другого на ум не пришло. Впрочем, кое-что его насторожило. Жертве на момент смерти было двадцать восемь лет, на три года больше, чем самому Анри. В отчетах констеблей значилось, что Крейг регулярно встречался с некой Луизой Хайд. Но она утверждала, что интимных отношений между ними не было, только романтические. К тому же носила тридцать седьмой размер, никогда не получала от Крейга туфель в подарок и имела железобетонное алиби на день убийства.
Анри пришел домой со службы, загрузил стиральную машину, принял душ, приготовил себе огромную яичницу с ветчиной, заварил крепкий черный чай без сахара... Все это время он напряженно размышлял. В понедельник приедет инспектор, и молодой полицейский вновь окажется на вторых ролях. Если же удастся найти хоть какой-нибудь факт, хоть что-нибудь, доказывающее, что это не простая драка в переулке, не ссора с проституткой; что убийца и жертва знали друг друга, а встреча в ту ночь не была случайной... Он лег в постель, пощелкал пультом телевизора, полистал книжку — нет, слишком много информации приходится перелопачивать на работе, на развлечения просто не остается сил. Спустя два часа и три банки пива Анри, наконец, заснул.
Утренняя воскресная прогулка до работы позабавила полицейского. Недавно он придумал оригинальную игру: разглядывал фигуры прохожих сзади, пытаясь угадать пол и возраст человека по манере одеваться, фигуре и походке. Потом обгонял случайную жертву и незаметно рассматривал лицо. Сегодня Анри промахнулся целых три раза. Дважды принял молодых девушек за юношей (ох уж эти уродливые кроссовки и стиль унисекс), а потом некоторое время шел за чарующим созданием с длинными рыжеватыми волосами и упругими ягодицами, обутым в высокие «казаки». Это оказался парнишка с пирсингом в ушах, бровях и носу, кажется, его голубые глаза были подведены, а ресницы покрашены тушью. Тьфу ты, черт...
Как только Моран сел за рабочий стол и придвинул к себе стакан с кофе, мысли об утреннем провале моментально вылетели из головы — на экране мигала иконка почты — пришли результаты проверки счетов. Кроме уже известной пары, S vermillion, в списке не нашлось ни одной подобной покупки. Два магазина, где убитый регулярно приобретал обувь, были ориентированы исключительно на мужчин. Но на одно из ключевых слов, заданных полицейским в критериях поиска, нашелся неожиданный ответ. Примерно семь месяцев назад Риксон оплатил абонемент на десять занятий в фитнес-зале. Курс назывался «Stiletto».
Анри нашел адрес и телефон спортивного центра в Сети. Оказалось — это в Восточном Кройдоне, полчаса на машине. Кроме того, на сайте заведения обнаружилась реклама занятий: «Создатели «фитнеса на каблуках» гарантируют: минимизировать дискомфорт от ношения обуви на высоком каблуке; укрепить мышцы, помогающие держать равновесие при ношении такой обуви; выработать красивую и правильную походку; хорошую физическую форму и отменное настроение. Главные условия для посещения уроков «Stiletto» — пара обуви на высоком каблуке. Наши инструкторы разрабатывают занятия таким образом, чтобы помимо умеренной физической нагрузки на все тело, проработать именно те группы мышц, которые будут способствовать красиво держать осанку и добавят походке грациозности». Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Восточный Кройдон - центр пригорода, там находятся торговые кварталы, крупная железнодорожная станция, мэрия, центральный полицейский участок, большой уличный рынок. Приличное место, в общем.
Фитнес-зал выглядел очень достойно — свежий ремонт, хорошая вентиляция, подтянутые инструкторы, современный спортинвентарь. И здесь Морана уже ждали. Ведущий преподаватель курса, девушка с таким загаром, будто она постоянно проживает на Таити, и ногами от ушей, приветливо оскалилась в классической американской улыбке: - Офицер, чем обязаны столь пристальным интересом к нашим занятиям? - Я должен расспросить Вас о ваших учениках. Скажите, в группах бывают мужчины? - Да, у нас занимаются актеры, манекенщики, танцоры и просто , ммм... Интересующиеся. Не каждый раз, но бывают желающие. Женщины не против, так что занятия совместные. - Нужно узнать имя одного из учеников, вот данные о покупке абонемента. Блондинка на ресепшене некоторое время копалась в компьютере: - Было посещено восемь уроков из десяти оплаченных, по субботам, с девяти до десяти тридцати. Здесь написано - Крейг Риксон. - Вы узнаете этого человека? - и Анри достал фото жертвы, сделанное пару месяцев назад на какой-то вечеринке. Но и преподаватель, и администратор отрицательно покачали головой: - Никогда его не видела. - Что-то не припомню. У Анри просто опустились руки. Он чувствовал, что здесь что-то не так, но вот что? - Скажите, — неуверенно произнесла инструктор, — это действительно важно? Просто я могу попробовать просмотреть видео... - Какое видео??? - Этот курс мы ввели совсем недавно, в то время он еще находился в разработке, поэтому я записывала несколько первых и последних занятий каждой группы на камеру, для личного пользования, так можно следить за прогрессом учеников, подбирать более эффективные упражнения... Я даже думала снять рекламный ролик... - Посетители знали о камере? - Нет... Они бы стеснялись. Это просто рабочие материалы, ничего такого... - Показывайте! И я должен предупредить Вас о недопустимости осуществления скрытой съемки. - Тут Анри изрядно покривил душой, он был просто счастлив и вновь преисполнен всяческих надежд. Дело захватило его целиком и полностью. Тренер, ее звали Марта, как значилось на бейджике, повела Морана в служебные помещения спортивного центра. Там была небольшая кухонька, зона отдыха и что-то типа архива — бесчисленные счета, бумаги, папки... Марта некоторое время копалась в угловом шкафчике, потом радостно вскрикнула, вытащив стопку компактов в прозрачном футляре: - Так... Вот... Третий диск снизу, судя по дате, подходит. Она вставила диск в компьютер, подключенный к здоровенной телевизионной панели, и начала копаться в данных. Наконец щелкнула мышкой, запустив видеофайл, и они оба прилипли носами к экрану. Камера была плохонькой, обычный веб-девайс, но зал виден отчетливо, как и две мужские фигуры позади пары рядов женских. Лица смазаны, вот вступительная речь инструктора, демонстрация движений... Урок со стульями, макет машины — правильная посадка и выход из нее в юбке и на каблуках, дефиле... Конец записи. Что ж, одно оказалось совершенно неоспоримым, ни один из мужчин, занимающихся в этой группе, на Крейга не походил. - Есть другие записи этих посетителей? - Вот, конец курса, примерно три месяца после первой записи. И снова зал, люди, грациозно двигающиеся под музыку, но теперь среди участников только один мужчина. Конечно, ведь второй к тому времени уже бросил занятия... - Я должен забрать этот диск. - Ааа... Это же конфиденциальные сведения... У Вас есть ордер, офицер? - кокетливо промурлыкала Марта, но детектив не был расположен шутить: - Вы врач? Или адвокат? Может быть, психоаналитик? Священник? Нет? Вызвать Вас повесткой в участок? Я могу прикрыть зал за незаконную слежку прямо сейчас!
Анри снова и снова просматривал первую запись. Невысокий юноша со смуглым лицом, тонкий и гибкий, старательно выполнял указания тренера. Длинная блуза и что-то типа балетного трико черного цвета, черные туфли. Высокие каблуки подчеркивали тонкую талию, приподнимая ягодицы, заставляли развернуть плечи и держать спину прямо. Деталей не различить, но Моран почти уверен — выражение лица у парня было соответствующее — надменное, даже горделивое. Его надо найти, ведь неспроста же Риксон оплачивал эти уроки... И полицейский знал, к кому обратиться за советом. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Полтора года работы на улицах Кройдона — целая жизнь. Кого только не встретишь за это время. У Морана было немало весьма специфических знакомых, но Дикки резко выделялся даже из них. Анри позвонил ему, застав на репточке, и договорился о встрече. Дик был барабанщиком местной рок-группы «Sandglass», попутно выступая еще с несколькими гитаристами в барах. Но денег на немалые запросы музыканта постоянно не хватало. Далеко не все его приятели знали, где подрабатывает Дикки. На стройного светлокожего брюнета с небольшой, но рельефной мускулатурой имелся постоянный спрос в стриптиз-барах. И не все выступления посещали женщины... Анри познакомился с Диком Уорингтоном в пабе при весьма драматических обстоятельствах. Тот играл с группой, потом ребята решили расслабиться, напились в компании поклонников, кто-то что-то кому-то сказал — и понеслось. Кабацкая драка, обычное, в общем дело, но не тогда, когда в ход идут ножи. Моран сидел у стойки, цедил свое пиво и не особо прислушивался к происходящему в углу бара. Но краем глаза следил за обстановкой, не желая получить случайную плюху. Когда разгоряченная толпа повалила на улицу выяснять отношения, детектив заметил нервного типа, судорожно хватающегося за поясницу. Там могло быть что угодно: газовый баллончик, электрошокер, револьвер. И Анри выскочил вслед за всеми, успев заломить руку смутьяна с ножом, направленным как раз под ребра Уорингтону. Подлеца измордовали и выкинули с глаз долой, заказали новое пиво взамен выдохшегося, и гулянка продолжалась по накатанной. Утром наш герой очнулся на диване в гостиной Дика. Тот, ввиду гораздо большего опыта и повышенной стойкости к воздействию спиртных напитков, уже возился с завтраком на кухне. И, когда Анри выполз из ванной, поставил пред ним стакан апельсинового сока со словами: - Никогда еще не видел такого веселого копа. Ну ты вчера и отжигал! - И, в ответ на недоуменный взгляд, пояснил: - Ты настаивал, чтобы заплатить за последний круг. Вытащил бумажник вместе с удостоверением. - Вот дерьмо! Не пить мне больше в этом пабе... - Да ладно, никто и не заметил. Только я да бармен. Да какая разница... А лихо ты вчера Тома скрутил!
С той поры Анри и Дик поддерживали дружеские отношения: иногда выпивали или ходили послушать музыку, трепались в аське. О второй работе приятеля Моран узнал случайно, во время наружного наблюдения за одним наркодилером, распространяющим свой товар в гей-клубе. Увидев Дикки у заднего входа, Анри глазам своим не поверил. А на следующее утро позвонил и задал вопрос. Ответ не повлиял на их дальнейшие отношения... Почти не повлиял.
Старенький «форд» детектива свернул к каналу. Вдоль берега чередой стояли ржавые ангары. В самом целом из них как раз и находилась маленькая репетиционная студия, которую арендовали «Sandglass». Дик курил у ворот. Он хлопнул подошедшего к нему полицейского по плечу и, без лишних слов, повел в пультовую. Закрыв дверь, из-за которой рвались звуки разухабистой мелодии, Дик кивнул на кресло звукорежиссера: - Ну, рассказывай, где пожар? - Ты работаешь на каблуках? - Чего? Ааа... Ну как... В сапогах, да, бывает. Вопросы у тебя сегодня, однако... - А в туфлях? - Анри показал фотографию, сделанную в бутике. - О, черт, хороши! Не, в таких я не умею. Думаешь, стоит попробовать? - Очень смешно! А где вообще берут обувь для выступлений? - Кто где. Я заказываю в Сети, на сайте Pleaser. Некоторые шьют на заказ. Сам понимаешь — попробуй найди подходящий размер, и чтобы прочные были. - Случаем не в курсе, кто из стриптизеров выступает в похожих туфлях? - А ты полагаешь, я многих знаю? И вообще, стараюсь не мелькать в Кройдоне. «Не гадь там, где ешь», слыхал? - Убит человек, Дикки. Похоже, гей. И его папаша-политик так этого не оставит. Ко вторнику все заведения поставят на уши. Оно вам надо? - Как мило, что предупредил. Думаю, ты не там копаешь. Танцевать в таких туфлях почти нереально. Но, если ты уверен, что они для мужчины... Ищи травести. Или доминанта... Ну, теперь мы можем, наконец, пойти к ребятам? Выпьешь пивка или чего покрепче, послушаешь, как мы лабаем... - Постой, я еще и кино принес, глянь, пожалуйста. - Вот же прицепился, репей! Только ради твоих прекрасных серых глаз. Анри возмущенно фыркнул, достал принесенный с собой ноутбук и открыл файл. Музыкант внимательно смотрел на экран, иногда кивая каким-то своим мыслям. Перемотал, просмотрел еще раз, иногда останавливая кадр. Наконец он повернулся к Анри: - Тебя интересует молодой, так? - Как ты догадался? - Да уж не дурак. Так вот — он не стриптизер, это точно. Двигается коряво, мускулатуры не видать, зато смазливый мальчик. По всему видать - араб или индус, лет шестнадцати — восемнадцати. Такие работают днем в кафе официантами, а вечером ищут клиентов у Эшбертон-парк. Попробуй зайти в «Дым» или «Клетку» после двенадцати ночи. Только не пихай сразу народу под нос фотографию — костей не соберешь, копов там не любят. - А где нас любят? - риторически вздохнул Морган, - Не учи меня моей работе, Дик, а я не буду указывать тебе, как держать палочки. - Но я мог бы многому научить тебя, Анри, - ухмыльнулся барабанщик. - Признай, с палочками я обращаюсь великолепно. - Иди к черту! Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
С сожалением отказавшись от выпивки, Анри вернулся в участок. Он вновь и вновь просматривал отчеты, ища хоть какую-то зацепку. «Работа детектива на девяносто девять процентов состоит из чтения различных бумаг, возни с базами данных и рутинных опросов. Захватывающие погони, пистолетные выстрелы, картинные аресты — это только в кино. У хорошего полицейского чугунная задница, стальные ноги и постоянно работающий компьютер вместо головы. И даже не спрашивай, как обстоят дела с личной жизнью», - в свое время наставлял его Экройд. «Это точно», - думал Моран, перелистывая показания посетителей паба, затем его мысли перекинулись на Уорингтона: «Что-то шуточки у Дика становятся все более рискованными, или мне просто кажется?» Детектив вспомнил, как однажды, в изрядном подпитии, тот признался Анри, что его вторая работа - «Ну ты понимаешь, о чем я , приятель...», - приносит ему не меньшее удовольствие, чем выступления «Sandglass». «Эксгибиционист чертов», хмыкнул тогда полицейский. А сейчас всерьез задумался над тем, что ни разу не видел стриптиза в исполнении Дика. Более того, так и не решился задать вопрос о его сексуальных предпочтениях. Меньше знаешь — крепче спишь. Впрочем, вокруг Дикки вечно вертелись экзальтированные фанатки, но и у мужской части населения Кройдона группа была в чести. Жил Уорингтон один. «О чем я только думаю, уже половина воскресения прошла, а дело почти не сдвинулось с места!»
И тут Анри осенило — место, вот ключ! Он подошел к карте Лондона, висевшей на стене небольшого помещения, выделенного отделу уголовных расследований в участке. Вот Эшбертон-парк, вот «Клетка», «Дым», еще пара сомнительных заведений, отели «на одну ночь»... Но Аддвик-роуд находится совсем в другой стороне. «Черный кот» - обычный местный паб. На этой улице, застроенной многоквартирными домами, есть еще какая-то забегаловка и китайский ресторанчик «на вынос». Почему Крейг умер именно у паба, в который ходят, преимущественно, здешние жители? А ведь Моран так и не удосужился осмотреть место преступления собственными глазами — грубейшая ошибка! Даже если никаких новых фактов найти не удастся, надо оглядеться и прочувствовать атмосферу.
В десять часов вечера Анри переоделся в неброские джинсы, черную майку с логотипом все тех же «Sandglass», подаренную музыкантом, и поехал в паб. На крыльце курила пара выпивох (Великобритания ввела юридический запрет на курение в пабах в 2007г.), так что заглядывать в проход у мусорных контейнеров полицейский не стал. Впрочем, ленту уже сняли, а асфальт и стены наверняка выдраили с мылом. Моран толкнул тяжелую дубовую дверь паба и вошел внутрь. Помещение оказалось просторным, хотя и с низкими потолками. Потемневшая стойка с десятком табуретов, два узких тонированных окна по обе стороны от двери, несколько столиков, три угловых дивана, обтянутые потертым коричневым дерматином, телевизор. Все, как на фотографиях из дела. Правда, на фотографиях не было людей, сидевших, стоящих, пробирающихся к стойке за очередной порцией выпивки или кидающих дротики в большую настенную мишень. Заключались пари, по рукам ходили смятые банкноты, о столы стучали донышки пивных кружек и стопок с виски. Анри пробился к пивным кранам, заказал пинту пшеничного эля. Уселся вполоборота к двери и стал наблюдать за присутствующими. От мишени донесся восторженный рев, и детектив повернулся взглянуть на новоявленного Робина-из-Локсли. Анри моментально бросило в жар — он уже видел сегодня эту гибкую фигуру, эти отточенные движения рук и поворот плеча, видел на записи из фитнес-центра. Какая-то часть мозга еще сомневалась, но ноги сами понесли хозяина в толпу игроков. Он тронул парня, как раз отошедшего к столику промочить горло, за плечо: - Мы не могли бы поговорить наедине? Это срочно! - Чего? Какого... - И лицо юноши с тонкими, несомненно арабскими чертами лица, залила смертельная бледность — он увидел полицейское удостоверение, которое Анри украдкой показал ему, слегка разжав руку. - У меня в машине, и давай без фокусов, - угрожающе шепнул Моран. Красавчик явно неспроста так перепугался. Возможно, он был непричастен к убийству, но тогда виновен в чем-либо другом. - Пожелай приятелям спокойной ночи, быстро! Парень ощутимо колебался, но потом внезапно обмяк, кинул несколько мелких купюр на стол, махнул паре человек у доски и рванул к выходу. Анри, одним глотком залив в себя остатки пива, пошел за ним. Выскочил на крыльцо, облегченно выдохнул, обнаружив парня стоящим у паба, и кивнул в сторону «форда», припаркованного неподалеку. Они молча подошли к машине, полицейский рывком открыл переднюю дверь: - Садись! - Обошел «форд», сел за руль. Помолчал, разглядывая испуганное лицо — черные волосы, черные глаза, брови вразлет, чувственные губы, подбородок с ямочками. Действительно — красавец. Одежда из H&M, но вещи новые и аккуратные. - Это твой любовник, - утвердительно сказал Анри, кидая ему на колени фотографию Риксона, хотя и не был стопроцентно уверен в том, что нашел нужного человека, - почему ты пришил его? Парень молчал, но Моран узнал это молчание — почти облегченное: все самое ужасное уже позади, бояться больше нечего, тайна раскрыта. Свет далеких уличных фонарей, проникая через лобовое стекло, придавал сцене нечто театральное. - Как тебя зовут? - Камиль. - Рассказывай, Камиль, я хочу услышать все именно от тебя. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
И юноша заговорил, сначала запинаясь, направляемый вопросами Анри, потом — легко, освобождая себя от гнетущих секретов. Он был потомком эмигрантов из Марокко, в Англию переехали еще его дед с бабушкой. Камиль, его младший брат и две сестры родились уже в Кройдоне. Отец был разнорабочим при муниципалитете, мать — приходящей уборщицей в нескольких семьях среднего класса. Жили, как и большинство марокканцев: не нищие, но хватает только на квартиру, еду да простую одежду. А потом отец, приносящий в дом львиную часть доходов, попал под грузовик. Дед к тому времени уже умер от старости, и семнадцатилетний Камиль стал главой семьи. - Понимаешь, - говорил он детективу, - «Камиль» - значит «Совершенный». Я должен был заботиться о женщинах, о брате. Я же старший... Парень работал разносчиком газет и молока, грузчиком, мыл полы и прилавки в местном магазинчике, но денег катастрофически не хватало, а брат и сестры еще учились в школе, и Камиль понимал, что они должны ее закончить, если хотят когда-нибудь вырваться из нищеты. Так он однажды и оказался в «Клетке», последовав совету одного из знакомых. Там снял первого клиента, согласившись только на минет в машине. Было мерзко, противно, но потом, разглядывая плату, равную его недельной выручке, юноша решил, что дело того стоило. Пятым клиентом оказался Риксон. И, после неизбежной унизительной возни в потемках «астон-мартина», предложил Камилю встретиться еще раз, в отеле. Сказал, что у него особые запросы, но парню не о чем беспокоиться — вреда Крейг ему не причинит. Весь следующий день, выполняя свою обычную работу, грязную и низкооплачиваемую, юноша вспоминал вчерашний заработок — клиент дал ему в полтора раза больше, чем обещал. Алиму нужны новые джинсы, Джамиля просит мобильник. Мать приходит домой к одиннадцати с лицом, серым от усталости, суставы на ее руках распухли от постоянной уборки, а спину ломит от боли. Но стоит только набрать номер, оставленный вчерашним извращенцем — и семье станет полегче. «Это судьба!» - подумал Камиль. Риксон, казалось, обрадовался звонку, еще раз заверил парня, что бояться ему нечего, назначил место, время и, неожиданно, спросил о размере обуви. Только оказавшись в номере наедине с клиентом, Камиль понял, зачем. Тот принес с собой черные кожаные туфли на высоком каблуке и попросил надеть. Крейг был фетишистом. Он требовал, чтобы обнаженный марокканец прохаживался перед ним на шпильках, облизывал каждый квадратный сантиметр туфелек, покрывал поцелуями смуглые щиколотки юноши. Иногда даже ложился на пол ничком, заставляя Камиля ходить прямо по его спине. Каблуки, окованные сталью, оставляли синяки, но Риксона это только заводило. Достаточно возбудившись, он просил помочь ему кончить ртом или руками. Но больше никаких вольностей себе не позволял. Всегда был деликатен и щедр, тепло обращаясь со своим платным любовником. После третьей встречи Крейг уговорил Камиля посещать занятия в фитнес-центре, даже платил ему за каждый урок... - Ну, и почему ты бросил «Stiletto»? Впрочем, дай-ка угадаю: перестал встречаться с Крейгом? - Я нашел хорошую работу в ресторане на полный день. Анри взглянул в лицо юноше, он чувствовал, что тот что-то недоговаривает. - Это не все! Появился кто-то другой, да? Кто он? - А вот это Вас совершенно не касается! - Зашипел марокканец как рассерженный кот. Он внезапно покраснел: от шеи в вороте рубахи и до самых корней волос. - Хорошо, будь по-твоему. Но Риксон не смирился с твоим решением, так? - Да. Я позвонил ему и сказал, что встреч больше не будет, а он настаивал, постоянно звонил... Я сменил номер... - Камиль опять замолчал. - Я знаю, что вы встретились у паба. Просто рассказывай дальше. Как Крейг тебя разыскал? - В тот вечер я шел в «Черный кот», остановился выкурить сигарету у входа... И тут увидел его. Ну, он схватил меня за руку, втащил в переулок. Я не хотел, чтобы меня с ним видели, поэтому не сопротивлялся... - А потом? - Он сказал, что пытался все забыть, но однажды увидел в витрине магазина туфли, предназначенные именно для меня. Купил их и стал каждый вечер колесить по улице, с которой меня раньше иногда забирал. Случайно встретил Алима — видел как-то нас вместе. Ну и спросил его, где, мол, старший брат, дело к нему... А тот и рад был похвастать, что я играю в дартс в «Черном коте». Думал, Крейг на местные соревнования собрался. Там доска хорошая, из прессованных водорослей, и ставки высокие... - И ты его убил... - Нет, я не хотел! У него в руках была коробка — он принес туфли, умолял, чтобы я их, хотя бы, примерил. Я сказал, что больше не буду, ну, с ним, а Крейг начал угрожать. Никогда его таким не видел. Он впихнул туфлю мне в руки, заявил, что если сейчас же не переобуюсь - все расскажет брату... Я разозлился и оттолкнул его, просто оттолкнул... - Ты воткнул каблук ему в глаз. - Это вышло случайно, он вдруг закричал и упал. Я даже не сразу понял, что ударил его туфлей. Я хотел вызвать скорую, правда, хотел... Но потом увидел, что уже поздно... - И сбежал. - Вокруг никого не было, я схватил коробку с оставшейся туфлей, крышку, и ушел. Надо было забрать и вторую, но я не смог... Коробку выкинул в канал по пути домой... А что мне оставалось? Был же шанс, что никто ничего не узнает. Если меня посадят в тюрьму, что будет с семьей? - По лицу Камиля сплошной пеленой текли слезы. - Послушайте, я не виноват, это случайность... Я не убийца! Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Анри молчал. На душе было мерзко. Эти бездонные глаза, полные слез, несчастный мальчишка, даже сейчас думающий о брате и сестрах... И тело Крейга Риксона в холодильнике морга... - Послушай, тюрьмы все равно не избежать, Риксон мертв. Но я попытаюсь тебе помочь. Ты молод и можешь рассчитывать на снисхождение присяжных, если сделаешь, как я скажу. - Я сделаю все, что угодно, хотите, я буду с Вами? - И Камиль, положив руку на ширинку детектива, несколько раз сильно сжал его пах. Анри пару мгновений холодно глядел на него, потом спокойно сбросил руку прочь: - Если Крейг, ты и твой таинственный приятель — геи, это еще не значит, что вокруг — Содом. Не зли меня, слушай внимательно...
В понедельник утром Анри стоял навытяжку перед суперинтендантом. Виллис в бешенстве метался по кабинету, время от времени потрясая газетой. Инспектор Экройд задумчиво потягивал кофе в углу. - Моран! Как, черт побери, они об этом пронюхали? Что это еще за «источники, близкие к расследованию»? - Не могу знать, сэр. Возможно, бармен не воспринял всерьез подписку о неразглашении. - Вы представляете себе, что папаша Риксон нам за это устроит? Этот говнюк даже на опознание тела собственного сына не пришел, а тут прямым текстом: «Крейг — гей»! Где убийца, спрашиваю я Вас? - Сэр, это, скорее всего, непреднамеренное убийство, можно сказать, несчастный случай. Подозреваемый добровольно сотрудничает со следствием, мы уже получили признательные показания. Я лично оформлял явку с повинной. - Дааа? Ту самую явку с повинной в присутствии самого известного адвоката по сексуальным преступлениям, этого прохвоста, Троллопа? Такого пидораса еще поискать! Моран! Я просто не знаю, что Вам сказать. Дело раскрыто, но... Уйдите с глаз моих! Немедленно!
Детектив вышел из кабинета супера, сопровождаемый Экройдом, и отправился на свое рабочее место, где его уже ждал очередной ворох бумаг. Инспектор тоже присел за свой стол, несколько минут внимательно смотрел на Анри, а потом степенно вымолвил: - Ты можешь стать отличным полицейским, сынок... - Спасибо, сэр, но в этот раз мне просто очень повезло... - Вот я и говорю, что ты станешь просто превосходным копом, когда научишься врать как следует. Анри хотел возразить, уже открыл рот... И закрыл его. Молчание — золото. А все, сказанное вслух, могут использовать против тебя. Экройд же удовлетворенно кивнул и погрузился в разбор накопившейся почты. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Дик пришел домой с очередного выступления достаточно рано, всего лишь в два часа ночи. Завтра опять репетиция, через неделю начнется запись альбома, так что никаких гулянок, только работа. Он разделся и залез в наполненную ванную — смыть масло, бронзатор и сотни липких прикосновений. Говоря Анри о том, что ему нравится танцевать на глазах восхищенной толпы, Дикки ничуть не лукавил. Но вот тянущиеся к телу руки... Бррр! Вдруг какой-то звук нарушил блаженную тишину. Уорингтон прислушался и понял — это надрывается домофон. Пусть его, верещит... Вскоре к домофону присоединился мобильник. Придется все же вылезать. - Кого еще черти несут, на ночь глядя? - рявкнул он в трубку. - Дикки, а пошли пить, а? Мне очень надо... - Это кто там такой нетерпеливый... Анри, ты что-ли? - Я, я... - И давно ты начал? - Нууу... Бара четыре назад... - Так, поднимайся. Сейчас разберемся. Дик едва успел вытереться и накинуть пурпурный бархатный халат, как Моран уже барабанил в дверь. Он твердо держался на ногах, но вот взгляд выдавал среднюю степень опьянения. - Проходи. Ну, и чего тебе приспичило нажраться именно сегодня? - А я дело раскрыл... - Читал я о твоем деле. Засадил пацана за решетку и доволен? Даже жалею, что отвечал тогда на твои дурацкие вопросы. Анри плюхнулся на диван. - Это я написал статью. Камиль продал ее издательству за приличные деньги. И адвоката нашел тоже я. Если присяжных убедить в «принуждении к сексу» и «превышении меры самозащиты», ему дадут года три, ну отсидит полтора, а потом выпустят за хорошее поведение. - Умник, да? Ты представляешь, что с ним сделают в тюрьме? - Он сядет за непреднамеренное, а потом его переведут отбывать срок в Шотландию со сменой имени, как обычно и делают с геями. Все зависит от самого Камиля. - Все равно, жалко парня, он ни в чем не виноват... Хочешь пива или, может, скотча? - Дик вспомнил об обязанностях хозяина и загремел холодильником на кухне. - Скотч со льдом! - Детектив устало прикрыл глаза: «Ни в чем не виноват...» Он снова и снова вспоминал сильные запястья марокканца, его уверенные броски в цель. «Потомок гордых берберов, «Совершенный». Случайно попал каблуком в глаз... Надо обладать изумительным глазомером, чтобы раз за разом выбивать десять из десяти в дартс. Возможно, Камиль настолько боялся разоблачения в глазах семьи, что осознанно решился на убийство...» Правды, благодаря Анри, уже никогда не узнать. - Дик, а Крейга тебе не жалко? - спросил он приятеля, протягивающего ему стакан. - Богатенький сукин сын, решивший, что ему все позволено. С какой стати мне его жалеть, Анри? - Бедный, мертвый, по уши влюбленный сукин сын, пытавшийся любой ценой вернуть любовника... - Даже так? В любом случае, он на том свете, ему уже все равно. - Черствый ты, Дикки, и неромантичный. А я тебе подарок принес. Компенсация за консультацию... - О, какие ты слова выговаривать можешь. Выпивку, небось, притащил? - Смотри сам, - и полицейский протянул Уорингтону пакет. Тот зашуршал целлофаном. В пакете оказалась черная коробка, покрытая причудливым красным узором. Дик с любопытством приподнял крышку. И окаменел: цвет артериальной крови, блики на лакированной коже, хищный острый каблук. S vermillion, сорок второй размер, тысяча двести фунтов стерлингов.
Музыкант некоторое время разглядывал туфли, словно ядовитых змей, потом осторожно вынул из коробки. Присев на диван, скинул домашние шлепанцы, надел сначала одну, затем другую. Закинул ногу за ногу, оценивая эффект. Полы халата при этом небрежном движении разошлись. Анри не мог оторвать взгляда от нежной кожи длинных стройных ног со смертельно опасными кинжалами. Ступни казались объятыми адским пламенем, тем самым, что горело сейчас в глазах Дика: - Какой же ты грязный голубой коп... - Он наклонился к Анри, одной рукой прижимая его к спинке дивана, а второй — расстегивая ремень на брюках. Анри не сопротивлялся, только запустил пальцы во влажные, стоящие иголочками после ванны, черные волосы. «Я не такой, как Крейг. Да, меня возбуждает красный цвет, я никогда не мог отказаться от предложенного удовольствия, но я контролирую свои желания...»
Анри серьезно ошибался - в данный момент он не контролировал даже свой собственный член. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Блин Даэ, концовка какая-то смазанная получилась! Я только начала жадно читать и ...... нифига! У Мздец! А вообще довольно интересненько получилось, я увлеклась чтением, однако помимо быстрой концовки есть явный минус - многое скомкано, но оно и понятно.
Наверное мне не хватило недосказанного промежутка размером "в четыре бара". Его внутренних ощущений, скрытых чувств к своему другу, в которых он боялся признаться себе.
Но затея с бестиже адскими туфлями сама по себе классная.
Что ж, посмотрим, что можно будет сделать... Углубим и расширим, ага... Пусть текст вылежится чуть-чуть, а там я, может, добавлю сцен или напишу еще серию, где разовъю отношения. В том и беда с большими текстами - выдыхаешься к концу. Ожидаю и других ценных критических замечаний, в конце концов - а как еще совершенствоваться?
Вот, я поняла, в чем дело: пожалуй, слишком зациклилась на расследовании. Критик - не профессия, а образ жизни. Эскапист - не диагноз, а призваниe.
Зацепила эта история, интересно было продвигаться в расследовании вместе с героем, открывать тёмные стороны в персонажах, в нём самом, в себе... Может быть немного не хватило динамичности в середине повествования. Зато финал стремителен.
Последняя фраза просто добила. Достойное завершение опуса.
Ну и вдогонку - этакий синопсис:
* * * Тонкий кружится узор На коробке из-под пары Туфель ярких, как костёр, - Для улики слишком мало.
Дротик сильною рукой Брошен в цель помимо воли: И каблук - в глазнице той Утоляет жажду крови.
Не распутать ни за что Эту жуткую картину, Тем, кто праведно живёт, Не познав страстей пучину.
Не отпустят - узкий нос И атласная подкладка... Детектив пакет принёс - Не улику, а загадку:
Чем утешит музыкант Копа - только ли советом? У кого носить талант Высоченные "стилеты"?
P.S. Тапками прошу не кидаться. На высокий штиль не претендую.
Мздец! А вообще довольно интересненько получилось, я увлеклась чтением, однако помимо быстрой концовки есть явный минус - многое скомкано, но оно и понятно. 
