Такси быстро домчало нас по сильно заснеженным дорогам. Занесло их, конечно, конкретно, потому как пробки были практически за каждым поворотом и на каждом светофоре. Поэтому множеству людей требовалось больше времени, чтобы добраться из пункта А в пункт Б. И, скорее всего, в тот день половина города приехало или пришло на работу с немалым опозданием. Не думаю, что они получили выговор, потому что начальство, скорее всего, тоже торчит в пробке и проклинает всё на свете, а в данном случае — погоду, снег, коммунальные службы, которые не справлялись со сложившейся ситуацией, и самих себя — что поехали так поздно… В основном, в них играет самонадеянность в том, что раз они на машине, они-то доедут быстрее, чем автобусы — а вот и нет, все равны перед пробками, и ничто этого не изменит…

Мы, так сказать, сумничали и заказали такси на 7 утра, за два часа до нужного времени прибытия на место. В это время дороги ещё были полупусты, и мы доехали за 30 или 40 минут — я особо не смотрел на часы. Я заснул прямо в машине, потому что не выспался, точнее, не мог долго заснуть этой ночью — мысли об операции не покидали меня ни на минуту….

Добравшись благополучно, мы с моим дорогим и любимым братом зашли в приёмный покой: там было пусто, за исключением молодой женщины, которая тоже хотела лечь на операцию. У неё была проблема другого характера — кажется, недоброкачественная родинка, которая подлежала удалению. Мы с ней сдружились и даже в дальнейшем обменялись телефонами — так, на всякий случай. Всё-таки иметь хоть каких-то знакомых было бы неплохо, не хочется переживать это в одиночку — ведь брат не всегда будет рядом…

Пока Мередит разбирался с документами, я стоял, а иногда и сидел в очереди к своему врачу, что должен был меня оперировать. Но попасть к нему так и не получилось. В его кабинет зашёл другой врач, и они долго что-то обсуждали. Главное, что обидно: сам назначил и не принимает, вот гадство, а я ведь даже ради этого пораньше приехал, чтобы не опоздать… ненавижу больницы… Потом вообще обрадовали, что у них сейчас будет пятиминутка, и ему будет не до нас. Думаете, что если в названии говорится "5 минут", то так и будет — а вот и нет, это затянулось где-то на час… бесит…

Не дожидаясь врачей, мы сдали документы и направление в приёмное отделение, где на меня завели "историю болезни"... так и хочется сказать, что "завели дело". От этой мысли я невольно улыбнулся — впервые за всё утро. Теперь оставалось лишь ждать. Всё это было долго и нудно. Да и что я мог сделать? Ровным счётом ничего, поэтому я просто сидел и ждал, когда объявят мою фамилию.

Было уже 10:30 утра. К этому времени уже скопилось куча народу — и, самое прикольное, в основном одни старички и старушки. Мери же спокойно посапывал, забившись в уголочек — там, где его не потревожат.

"Боже", — подумал я тогда, — "как мило он выглядит, когда спит…" — так и хотелось к нему прикоснуться, погладить его по щеке, губам и нежно поцеловать, запуская пальцы в его длинные, до плеч, густые волосы. Я много раз проигрывал этот момент в своих мыслях, иногда это сводило меня с ума и доводило до жутких приступов головной боли. Он — моя главная драгоценность в этом мире. Если бы не он, я бы никогда не узнал, что серьёзно болен. Небольшая опухоль мозга — казалось бы, какая-то мелкая точка на рентгене, а может убить в мгновение ока, предварительно, конечно, помучав перед смертью. Врачи говорят, что мы вовремя обратились, протянули ещё бы дольше — и меня уже было бы не спасти. Оперативное лечение и операция помогут мне выжить, но после мне описали мою дальнейшую жизнь, которую я проведу, буквально работая на лекарства…

Но мне уже не страшно. Я готов к этому, готов на что угодно, лишь бы мой Мери не остался один и не потерял свою единственную семью — меня, а я не потерял его. Я сделаю всё, чтобы мы всегда были вместе. Это моя единственная цель в жизни, потому что я живу лишь ради него одного.

Вот уже где то через 2 часа нам объявили наши фамилии. Шейла – так звали ту молодую женщину, была в той же партии на отправку в хирургическое отделение, что и мы. Она так обрадовалась... "Блин, чему тут вообще можно радоваться, не пойму?" – подумал я не без досады. Брат сказал, что я ей понравился, но я, как всегда, отшутился: "Ей что, нравятся больные на всю голову?" – с улыбкой всплыло в голове, когда мы продвигались в глубь больницы. Мери же на это покачал головой и сказал:

— Ты что, хочешь остаться один? – мы в этот момент стояли и ждали распределения в палаты, которые, что неудивительно , были заполнены доверху.

— Ну почему один? У меня есть ты, так что не пропаду… не переживай, – хоть я тогда и был на вид спокоен, внутри меня была эмоциональная буря. Но я изо всех сил старался держаться, как мог...

И если ты когда-нибудь это прочитаешь, мой дорогой брат, знай — я любил тебя до последнего своего вздоха и буду любить тебя даже после смерти, о которой я узнал за день до операции… и прости, что оставил тебя одного…